Техническая модернизация апк направления. Меняться быстрее

Для решения вопросов технической модернизации с 2013 года в Госпрограмму развития АПК введена мера прямой поддержки отрасли сельхозмашиностроения – субсидии производителям техники. Она сыграла серьезную роль, однако не смогла радикально переломить ситуацию с дефицитом сельхозтехники. Так, на сегодняшний день у аграриев имеется 428 тыс. тракторов, 125 тыс. зерноуборочных и 17 тыс. кормоуборочных комбайнов, что как минимум на 25% меньше необходимого для проведения сезонных полевых работ в оптимальные агротехнологические сроки, заявил Джамбулат Хатуов.

В настоящее время, по мнению Минсельхоза, наиболее эффективным инструментом господдержки технической модернизации АПК является льготный лизинг. По результатам анализа, проведенного ведомством совместно с Минпромторгом, при сохранении существующих мер поддержки по Постановлению Правительства № 1432, ежегодная потребность в субсидиях с 2019 по 2025 год может увеличиться с 19,6 млрд рублей до 38,9 млрд рублей.

В связи с этим, в целях повышения эффективности использования федеральных бюджетных средств и опираясь на мировой опыт, Минсельхоз считает необходимым определить лизинговые поставки сельхозтехники и оборудования в качестве приоритетной меры господдержки. Данный механизм предлагается включить в паспорт проекта «Техническая модернизация АПК» и начать его реализацию не позднее 2020 года.

«Новый лизинговый продукт будет представлять из себя беспроцентную рассрочку сроком на 5 лет при оплате аванса в размере 20%. При таких условиях обновить парк техники смогут в том числе даже малые фермерские хозяйства, которым не удавалось это сделать даже при наличии скидки», –отметил Джамбулат Хатуов.

Это преимущество позволяет аграриям не выводить из оборота средства, а направить их на дальнейшее развитие бизнеса, что дает возможность в том числе обновить в 4 раза больше условных единиц техники при равных затратах. При этом акцент в господдержке будет смещен в сторону стимулирования платежеспособного спроса, а не производства.

«Заявленная регионами потребность в приобретении техники на условиях льготного лизинга в ближайшие 3 года составляет 33,8 тыс. единиц на 139 млрд рублей. Это говорит о востребованности предлагаемого механизма поддержки», – подчеркнул Джамбулат Хатуов.

По словам первого замминистра, при ежегодном государственном софинансировании в размере 8 млрд рублей лизинговые компании смогут поставить за 3 года 29,3 тыс. машин, удовлетворив потребности регионов на 86%. При этом российские машиностроители смогут более эффективно планировать производственные процессы, а в лизинг будет передаваться только современная отечественная техника, либо не имеющая в стране аналогов. Кроме того, предлагается увеличить номенклатурную линейку лизинга за счет расширения типов поставляемого оборудования, что позволит аграриям приобретать именно ту технику, которая им действительно нужна.

По мнению Минсельхоза, для достижения целевых ориентиров также необходимо совершенствование механизма льготного кредитования на приобретение новой техники. Ведомство предлагает увеличить его срок с 5 до 8-12 лет, что позволит выстроить более удобный график погашения задолженности по кредиту и уменьшить текущие расходы заемщиков.

Преимущества поставок сельхозтехники при помощи льготного лизинга в своем выступлении также отметил Владимир Кашин. По словам парламентария, благодаря доступности предлагаемого механизма аграрии получат возможность кратно увеличить свою оснащенность современными машинами.

Долгосрочное социально-экономическое развитие России сталкивается с рядом вызовов и рисков, которые определяются, с одной стороны, общемировыми, глобальными трендами, а с другой - специфическими особенностями отечественной экономики.

В Стратегии национальной безопасности страны Совет Безопасности Российской Федерации к главным угрозам в экономике относит низкую конкурентоспособность, сохранение экспортно-сырьевой модели развития, высокую зависимость от внешнеэкономической конъюнктуры, недостаточный объем кредитования. Все перечисленные риски и угрозы в полной мере относятся к отечественному сельскому хозяйству, о чем свидетельствуют технико-технологическое состояние отрасли, медленные темпы ее модернизации. Основными причинами сложившегося положения стали: неудовлетворительное финансово-экономическое состояние отрасли, недостаточные инвестиции и недопустимо низкий уровень ее государственной поддержки, который в несколько раз ниже, чем на Западе.

В Евросоюзе совокупная разрешенная поддержка сельского хозяйства из национальных и общего бюджетов составляет около 100 млрд долл., в Японии - 39,6 млрд, в США - 19,1 млрд. В расчете на 1 га пашни господдержка составляет в ЕС около 250 евро, а в России - 434 руб., то есть 5-6 евро по современному курсу.

Серьезные риски для конкурентоспособности отечественного АПК создает высокий уровень импорта материальных ресурсов. К сожалению, остаются значительными и в последние годы даже увеличились закупки за рубежом средств защиты растений, семян сахарной свеклы, подсолнечника, овощных культур, кукурузы, которые превышают 50% от потребности, а также племенного скота, племенных яиц, многих ингредиентов для пищевой промышленности.

Очевидной угрозой для национальной безопасности стала зависимость отечественного АПК от поставок зарубежной сельхозтехники. Так, в 2014 г. удельный вес импортных тракторов в общем количестве, приобретенных сельхозтоваропроизводителями, составил 65,1%, зерноуборочных комбайнов - около 23%, а по отдельным регионам соответственно - 70 и 40%.

Значительный удельный вес зарубежной техники и оборудования увеличивает технологическую зависимость агропромышленного комплекса от импортных поставок запасных частей и материалов, существенно сдерживает развитие сельхозмашиностроения.

Отечественное сельское хозяйство в значительной степени отстает от общемирового уровня по использованию ресурсосберегающих технологий, которые применяются лишь на 22-25 млн га. В то же время за рубежом, к примеру, в Канаде, по таким технологиям обрабатывают более 90% земель. Уровень внедрения инноваций в российском АПК составляет около 10%, а в США - больше 50%.

Серьезной проблемой остается значительный износ материально-технической базы. За пределами сроков амортизации используется больше половины сельхозмашин; нагрузка на сельхозтехнику в несколько раз выше, чем у западных аграриев.

Недостаток техники, ее низкая производительность стали основной причиной нарушения оптимальных сроков проведения посевных и уборочных работ. Ежегодные потери зерна, по мнению специалистов, достигают 20 млн т. Фактическая нагрузка на один трактор составляет около 300 га, на зерноуборочный комбайн - 400 га. При этом нагрузка на один трактор в США составляет 37 га, в Англии - 13, Франции - 16, Германии - 11,5 га; нагрузка на один зерноуборочный комбайн - 50 га, 77, 50 и 53 га соответственно.

Президент РФ поставил перед сельхозтоваропроизводителями задачу в ближайшие 5 лет максимально уйти от импортной продовольственной зависимости по производству основных групп продуктов питания, достичь показателей, предусмотренных Доктриной продовольственной безопасности.

В результате принятых антисанкционных мер за 2015 г. импорт продовольствия сократился на треть и составил 26,5 млрд долл. США. Уменьшился ввоз мяса, снизились поставки молока, фруктов. Это хороший шанс нарастить собственное производство недостающих продовольственных товаров. По расчетам специалистов, отечественной продукцией можно заместить до 50% импорта, но сделать это нужно в максимально короткие сроки.

Минсельхоз России планирует к 2020 г. выйти на полное самообеспечение молоком, мясом и овощами, а к 2025 г. довести сбор зерновых до 130 млн т, ввести в оборот дополнительно около 10 млн га пустующих земель.

Принципиальный прорыв в отечественном сельском хозяйстве возможен лишь на основе его незамедлительного технического и технологического перевооружения и модернизации. Для этого необходимо возродить собственное сельхозмашиностроение, реализовав стратегию его развития до 2020 г., разработанную учеными Отделения сельскохозяйственных наук РАН.

Особое внимание необходимо уделить созданию автоматизированных интеллектуальных комплексов машин и оборудования для растениеводства и животноводства.

В 2015 г. сельхозтоваропроизводители страны приобрели отечественной сельхозтехники в 3,6 раза больше, чем в 2014 г. Этого удалось достичь благодаря почти трехкратному увеличению субсидий сельхозмашиностроителям на возмещение скидки, которую они предоставляют сельхозтоваропроизводителям при покупке сельхозтехники в рамках Государственной программы развития сельского хозяйства. Увеличение размера субсидируемой скидки на покупку сельхозтехники до 25%, а для Крыма, Сибири и Дальнего Востока - до 30%. Это оказало значительную поддержку как сельхозмашиностроителям, так и сельхозтоваропроизводителям и, по существу, имело мультипликационный эффект.

В результате только за первое полугодие 2015 г. производство тракторов возросло на 77%, кормоуборочных комбайнов - на 69%, машин для внесения удобрений - на 46%. За этот же период экспорт российской сельхозтехники вырос на 74%, в том числе тракторов - на 161%, комбайнов - на 60%. Доля отечественных энергонасыщенных тракторов, выпускаемых по полному циклу, в структуре российского рынка сельхозмашиностроения увеличилась в 3 раза, зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов - в 1,3 раза.

Сегодня в России действуют 57 заводов сельхозмашиностоения. Необходимо не только продолжить, но и значительно увеличить субсидирование программы по выпуску отечественной сельхозтехники. Следует отметить, что в 2016 г. объем субсидирования на приобретение техники значительно увеличен - до 10,5 млрд руб., что позволит аграриям приобрести в 2 раза больше сельхозтехники, чем в 2015 г.

В стране на сегодняшний день нужна программа неоиндустриализации на базе современной техники и передовых технологий производства.

В частности, необходимо принять специальную отраслевую программу развития сельхозмашиностроения, определить ее основные индикаторы, которые бы тесно увязывались с параметрами Государственной программы развития сельского хозяйства.

Следует возродить систему инженерно-технического обслуживания АПК, так как из-за неразвитости этого сектора на низком уровне находится эксплуатационная готовность техники, что приводит к ее значительным простоям. Необходимо в обязательном порядке восстановить систему подготовки кадров для сельхозпроизводства как инженерно-технических работников, так и кадров массовых профессий и систему повышения уровня их профессиональных знаний.

Инновационное развитие сельского хозяйства невозможно без современных технологий, в продвижении которых важную роль призваны играть центры обучения, технопарки и технологические платформы, создаваемые на базе научных и образовательных организаций, опытных и учебных хозяйств.

ДОЛГУШКИН Н.К., член-корр. РАН («Сельскохозяйственные машины и технологии» №3, 2016)

Российский агропромышленный комплекс наглядно представляет срез тех социально-экономических и научно-технологических процессов, которые охватывают все сектора нашей экономики. В нем сочетаются технологии, разница между сроками изобретений которых исчисляется сотнями лет. Модернизированные по последнему слову техники транснациональные холдинги сосуществуют с многочисленными фермерскими хозяйствами. Кадровый голод и отставшие на десятилетия профили компетенций удовлетворяются за счет смежных секторов и областей знаний. А экспортируется в основном продукция низких переделов, при этом до сих пор потери на логистике и операционных затратах колоссальны.

Между тем именно АПК претендует на роль главной демонстрационной площадки результатов новой технологической революции: роботизированные технологии «индустрии 4.0» переводят практически всю сельхозтехнику на безлюдный режим. Интернет вещей и «интернет всего» объединяют в единую экосистему всю производственную цепочку — от создания новых удобрений и видов животных и растений до выпуска функциональных продуктов, позволяющих кардинальным образом улучшать свойства человека. Концепция умного города расширяет возможности для вертикальных урбанизированных ферм, а новые космические и биотехнологические исследования позволяют говорить об освоении пространства вне Земли.

Ландшафт базовых предпосылок, определяющих будущий облик агропромышленного комплекса, весьма разнообразен. Изучая его, нужно учитывать глобальные тренды — устойчивые тенденции, оказывающие существенное влияние на его средне- и долгосрочное развитие в социально-экономической, экологической, политической, технологической, ценностной и образовательной сферах. Такое всестороннее, междисциплинарное исследование должно опираться на серьезные аналитические инструменты, работающие не с десятками или сотнями, а с миллионами разнородных документов. Карта глобальных трендов является семантическим ландшафтом, построенным системой интеллектуального анализа больших данных iFORA. Система содержит сотни миллионов различных документов, включая патенты, публикации в научных журналах баз данных Web of Science, данные отчетов крупных консалтинговых компаний и международных организаций (FAO, OECD, UNIDO, COMTRADE и др.). Каждая точка на карте — это кластер глобальных трендов, оказывающих влияние на развитие агропромышленного комплекса в мире. Чем больше размер — тем существеннее влияние. Одним цветом обозначены тренды единого кластера.

Исходя из данной карты, можно выделить пять базовых предпосылок развития агропромышленного комплекса будущего.

Изменение структуры спроса

Рост численности мирового населения, который большинство экспертов считают неизбежным (по данным ООН, 8,6 млрд человек будет населять планету к 2030 году и почти 10 млрд — к 2050-му), и повышение среднего уровня благосостояния (ожидаемый рост ВВП на душу населения — в среднем на 40-50% к 2030-2035 годам) являются мощными драйверами увеличения спроса на продукты питания (к 2050-му он вырастет на 60-70% относительно 2000 года). Однако сам спрос сильно неоднороден. В частности, выделяются быстрорастущие ниши функциональных и экопродуктов: по оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, рынок функциональных продуктов к 2020 году составит $305 млрд при ежегодном темпе роста около 8,5%. В свою очередь, традиционные продукты (например, мясо) могут потерять свое место из-за резкого удешевления заменителей — субститутов. Например, стоимость синтетического мяса за последние пять лет сократилась с более чем $300 тыс. (в 2013 году был анонсирован первый бургер из синтетического мяса) до $3-10 за котлету — то есть более чем в 30 тыс. раз. Через пару лет производители обещают цену в $5/кг, а генетически модифицированный лосось AquaBounty, гораздо быстрее набирающий массу, может составить реальную конкуренцию традиционному, несмотря на неоднозначное отношение к данной технологии регуляторов и общественных организаций в США и Канаде. Потребитель, который готов заботиться о природе и хочет кастомизировать продукцию под свои потребности, «голосует рублем», бросая вызов суверенитету производителя как главного распорядителя вкусов и предпочтений.

Изменения социума как такового и ценностей, которые разделяют различные группы, оказывает все большее влияние на многие сектора экономики, например туризм, энергетику, индустрию развлечений. Однако именно для агропромышленного комплекса сигналы с «того конца» цепочки создания добавленной стоимости могут оказаться наиболее значимыми. Например, в ценностных установках современных потребителей (поколения iGen, как их называют специалисты) на первый план выходят вопросы безопасности, дружественного поведения к природе, этики и морали.

В очереди за добавленной стоимостью

Сами цепочки находятся в крупнейшей со времен Великой Депрессии трансформации, вызванной в первую очередь лавинообразным проникновением новых технологий во все производственные процессы. Новые бизнес-модели, основанные на сквозных (платформенных) информационно-коммуникационных технологиях, позволяют связывать потребителя и производителя напрямую, исключая из оборота самые маржинальные сегменты — розницу.

Нашумевшие истории Uber, Alibaba и других — только верхушка айсберга. На очереди «морального устаревания» — супермаркеты, аптечные сети и прочие посредники. Устоявшееся распределение добавленной стоимости между традиционными участниками производственной цепочки в агропромышленном комплексе активно «подтачивают» молодые быстрорастущие компании — стартапы, использующие прорывные решения в области агро- и пищевых биотехнологий, переработки отходов, IT и дистанционного зондирования Земли, точечного сельского хозяйства и больших данных для того, чтобы получить свой кусок рыночного пирога. Например, пищевой стартап Soylent, основанный в 2013 году и специализирующийся на замене традиционной пищи, уже привлек более $73 млн инвестиций и вошел, по данным системы интеллектуального анализа больших данных iFORA, в двадцатку ведущих «трендовых» компаний агропромышленного комплекса.

Развитие сетевой экономики (sharing economy), мировые объемы которой оцениваются в $335 млрд к 2025 году, выводит на новый уровень понятие кооперации и взаимодействия. Какое место в этих цепочках уготовлено нашей стране — является предметом серьезных дискуссий.

Новая технологическая парадигма

Производственная парадигма, доминирующая в мировом агропромышленном комплексе в 1960-70-х годах, поменялась самым существенным образом и представляет собой конвергенцию информационных технологий, новых материалов и нанотехнологий, энергетических, биотехнологий и транспортных систем. Например, экономический эффект от использования интернета вещей в отечественном агропроизводстве оценивается экспертами на уровне более 470 млрд руб. к 2025 году, а новые конструкционные материалы позволяют существенным образом снизить энергоемкость зданий и сооружений, повысить их прочность и устойчивость к изменению погодных условий. На очереди повсеместное проникновение цифровых двойников — компьютерных моделей реальных процессов, обладающих повышенным уровнем точности.

Таким образом, после «оцифровки» сельскохозяйственного процесса полностью или даже частично мы можем рассматривать АПК как большую компьютерную игру, в который пользователь может выбирать свою роль (фермер, биотехнолог, инвестор или представитель государства) и наглядно видеть результаты предпринятых действий. Кстати, тренд, связанный с геймификаций бизнес-процессов, набирает все большую популярность как в крупных транснациональных компаниях, так и в мировых рекрутинговых агентствах: многие работодатели предпочитают оценивать соискателя по результатам прохождения специально созданной компьютерной игры, нежели сотен вопросов устаревших анкет середины 1990-х. Вскоре действие этих глобальных трендов можно будет в полной мере наблюдать и в России, однако готовность к ним наших соотечественников вызывает вопросы.

Ребрендинг аграрного сектора

В понимании большинства российской молодежи сельское хозяйство, особенно в России, — это низкотехнологичный, непрестижный сектор, который точно выбирают «не от хорошей жизни». При этом, по данным опросов студентов в возрасте 19-23 лет, проводимых автором на протяжении почти 20 лет, последние годы все чаще молодые люди отмечают в качестве наиболее привлекательных для себя высокотехнологичные IT-компании, которые заботятся об окружающей среде и позволяют значимым образом менять уровень жизни и благосостояния общества. Именно таковой и является современная агропромышленная компания, причем их количество в России растет с каждым годом.

Во многом сложившаяся ситуация обусловлена уровнем аграрного образования в стране: компетенции, получаемые в вузах, должны отвечать требованиям междисциплинарности, опираться на серьезные научные исследования, проводимые в стенах образовательного учреждения, ориентироваться на потребности бизнеса и отвечать вызовам со стороны глобальных трендов, формирующих облик будущего агропромышленного комплекса не только на ближайшие 3-5 лет, но и за дальним горизонтом. Ряд отечественных вузов всерьез осознали необходимость форсайта компетенций для определения стратегических направлений своего развития — во многом благодаря драйверу в виде создания национальных научно-образовательных центров компетенций, упомянутого президентом в майском указе «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».

Роль этики и экологии

Необъявленная война современных достижений биотехнологических исследований (например, с использованием технологии CRISPR 9) и ускоряющихся изменений климата (данные Всемирной метеорологической организации свидетельствуют о рекордных показателях средней температуры на Земле за всю историю наблюдений, при этом темпы потепления в нашей стране в 2,5 раза превышают мировые показатели) может вылиться в пиррову победу науки. По существующим оценкам, при сохранении текущей интенсивности выбросов углерода в течение ближайших 25 лет произойдет глобальное снижение производительности сельского хозяйства на 20%. Для России с учетом ее протяженной территории это грозит значимым изменением агроклиматической карты, распространением эпизоотий и эпифитотий в новые районы страны. Ускоренное применение мировыми лидерами последних достижений генетических технологий, совместимых с технологиями новой парадигмы, бросает серьезный вызов российским традиционным факторам глобальной конкурентоспособности: масштабным территориям, экологически чистым продуктам, низким ценам.

Меняются предпочтения и целевые установки потребителей: по данным различных исследований, более двух третей населения готовы отказаться от приобретения товара или услуги, если компании, их оказывающие, ведут себя, с их точки зрения, недостаточно этично — используют запрещенные гербициды, проводят опыты на животных, недостаточно информируют потребителей, злоупотребляют доминирующим монопольным положением и пр.

Комплексные решения в цифровом земледелии
Александр Семенихин, Генеральный менеджер Farmers Edge в России
В условиях текущей рыночной ситуации передовые агропредприятия видят в цифровых инструментах резервы увеличения производительности и экономии средств производства. Многие отдельные элементы цифрового сельского хозяйства уже активно используются. Один из таких актуальных элементов — мониторинг техники. Его уже протестировали на практике многие сельхозпредприятия. Однако в основном сервисы мониторинга, представленные на рынке, предназначены для выполнения контрольно-учетной функции, экономии и контроля расхода ГСМ, учета затрат труда и времени. Но мониторинг техники как отдельный элемент цифрового земледелия не на 100% раскрывает потенциал возможностей эффективного использования современных технологий, он должен быть единым целым с агрономией. Пока мало кто из аграриев всерьез использует такие инструменты, как, например, агроскаутинг и т. д. , не говоря уже о той самой концепции «точного земледелия», предусматривающей при внедрении целую совокупность элементов цифровизации, начиная с обработки и анализа спутниковых снимков и заканчивая картированием урожайности.
Ситуацию на поле, вегетацию агрокультур и ее изменения, риски поражения вредителями и болезнями необходимо мониторить так же тщательно, как состояние техники, тем более на рынке уже есть более комплексное предложение, нежели традиционный мониторинг техники. Также достаточно популярен среди сельхозпроизводителей спутниковый мониторинг полей, который является самым доступным по цене и наиболее масштабным по суточному охвату территории инструментом (по сравнению с беспилотниками и дронами) для своевременного обнаружения проблем в поле и принятия оперативных решений для минимизации потерь урожая. Однако необходимо учитывать два важных параметра: разрешение снимка и его периодичность. Полезными будут только снимки высокого разрешения, на которых можно идентифицировать изменения на поле, а не отдельные размытые пиксели. Важна также периодичность предоставления снимка.
Внедрение цифровых технологий в АПК сдерживает ряд причин, одна из которых и, возможно, главная — уровень тех программных решений, которые предоставляют сейчас значительное количество компаний. Сельхозпроизводителям нужны не отдельные элементы технологии, а комплексное решение, которое могут дать лишь немногие компании в мире, у которых в штате есть как большое количество специалистов в области IT-технологий, так и агрономы и инженеры.
А со стороны сельхозпроизводителей, конечно же, это уровень развития машинно-тракторного парка, нехватка средств, банальное отсутствие средств механизации, кадровый вопрос. Иногда приходится выполнять двойную работу, потому что имеющаяся система сбора и интеграции данных несовместима с другой. Стимулирующим фактором здесь является заинтересованность аграриев в выводе своего производства на новый уровень эффективности и организации.
Государство, на мой взгляд, заинтересовано во внедрении цифровых технологий в АПК. Ведь стимулирование внедрения цифровых технологий позволит повысить количество и качество продукции, производимой российским АПК. Достаточные объемы качественного продукта помогут накормить людей, а также повысить рентабельность аграрного производства и укрепить стабильность и устойчивое развитие российского сельского хозяйства. Однако важно понимать, что цифровизация в разрезе конкретного агропредприятия не должна быть искусственно стимулирована извне государством, а должна органически наступить в тот момент, когда все другие механизмы функционирования отлажены идеально.

Глобальные вызовы

Российскому агропромышленному комплексу предстоит решить целый пакет разноплановых задач: от цифровой трансформации и сокращения логистических потерь до поиска новых рынков и кратного расширения экспортного потенциала. Пока что, по существующим оценкам, порядка половины сельхозтехники и более двух третей посевного материала Россия импортирует из-за рубежа. Времени на «раскачку» практически нет: большинство зарубежных транснациональных компаний уже завершило переход на новую технологическую парадигму и активно ищет рынки сбыта для компенсации понесенных затрат. Дополнительным стимулом для отечественных предприятий и государства должна стать реализация национальных проектов, дорожные карты выполнения которых ставят весьма амбициозные задачи: от экспорта продукции агропромышленного комплекса в 45 млрд долларов начиная с 2024 года до повышения доли инновационно активных компаний до 50%. Выходом из сложившейся ситуации может стать формированное развитие системы научно-технологического прогнозирования и планирования, реализовать которую можно не только на уровне всего сектора, но и в отдельно взятой компании.

Система состоит из пяти блоков. Первый — форсайтный — позволяет сформировать облик будущего агропромышленного комплекса на базе научно обоснованных методов — экспертных опросов (например, как в Японии или Южной Корее, по методу Дельфи — двухэтапный масштабный опрос не менее 300-500 экспертов), сценарных моделей (как в странах ЕС) и больших данных, анализ которых, впрочем, применим ко всем элементам системы. После того, как создано общее видение, можно приступать ко второму блоку — определению приоритетов развития исходя из критериев прибыльности, обеспечения безопасности или диверсификации. Технологии, которые позволяют реализовать выбранные приоритеты, детализируются в рамках третьего блока — системы технологических дорожных карт, которые наглядно представляют маршруты движения к заданным целям, угрозы и риски их достижения. После того как дан ответ на вопрос «что развивать» и «как двигаться», необходимо подобрать эффективный набор инструментов реализации, сформированный по принципу инвестиционного портфеля, когда каждой задаче соответствует свой набор оптимальных мер. Наконец, пятым неотъемлемым элементом системы, о котором часто забывают отечественные компании, является постоянный мониторинг глобальных вызовов и окон возможностей и эффективности выбранных для их учета средств. Только держа руку на пульсе грядущих изменений, можно эффективно управлять настоящим портфелем проектов АПК и закладывать надежные плацдармы для экспансии в будущем.

Госсубсидии для точного земледелия
Денис Дудкин, Региональный директор сельскохозяйственного направления Trimble в России и Беларуси
Рост спроса на цифровые продукты начался, когда появились первые существенные результаты эффективности внедренных технологий точного земледелия у пионеров, таких как «ЭкоНива», «АгроТерра» и др. По части «железа» в последние годы, помимо растущего спроса на гидравлические автопилоты и RTK-станции, наши клиенты активно интересуются решениями по контролю агрегатов на базе ISOBUS. Темпы цифровизации аграрного бизнеса высоки, и компаниям нужны уже не просто системы навигации, а комплексные решения, причем обязательно интегрируемые в ERP-системы предприятия. Так, например, AG Business Software от Trimble, развивая концепцию интегрированных технологий точного земледелия, позволяют оптимизировать основные процессы в хозяйстве, например дифференцированный подход при внесении материалов, учет технологических операций, мониторинг состояния посевов, учет урожайности и прочее.
Основными факторами, сдерживающими цифровизацию, по моему мнению, являются отсутствие кадров и господдержки данного направления. Способствует же ей, помимо поддержки властей на всех уровнях, развитие пилотных проектов и R&D на базе хозяйств. И, разумеется, постоянный обмен знаниями с аграриями и коллегами по цеху. Мы не только рассказываем, как новые технологии упрощают жизнь и, главное, помогают зарабатывать больше, но и постоянно получаем обратную связь от наших клиентов, что помогает максимально настраивать продукт под требования рынка.
По крайней мере на начальном этапе цифровизация должна стимулироваться государством. Стоимость оборудования высока. И начинающему осваивать точное земледелие фермеру зачастую тяжело решиться на покупку без финансовой поддержки. У нас уже был подобный положительный опыт, когда региональные власти согласовывали субсидии на продукты точного земледелия, компенсируя конечному потребителю часть стоимости, так что десятки небольших фермерских хозяйств в Челябинской области смогли сделать свои первые шаги в цифровизацию. Сейчас подобный проект развивается и в Самарской области.

29 мая состоялось заседание экспертного Совета Госдумы по законодательному обеспечению сельскохозяйственного, пищевого и специализированного машиностроения, в ходе которого с докладом о состоянии энерговооруженности сельского хозяйства и мерах поддержки сельхозмашиностроения выступил первый заместитель Министра сельского хозяйства Джамбулат Хатуов. В мероприятии приняли участие Председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам Владимир Кашин, руководство ассоциации «Росспецмаш», представители Минпромторга России.